Russian English

Домашний арест и подписка о невыезде: как выжить и не сделать себе хуже

Александр Передрук

В России дочь помещенной под домашний арест активистки «Открытой России» Анастасии Шевченко пожаловалась в соцсетях на следователя, из-за которого ее мать несколько дней не получала помощь медиков. Ситуация почти безвыходная: терпеть — невыносимо, пойти к врачу без разрешения — равно переехать из дома в СИЗО за нарушение правил меры пресечения. Уже после огласки происходящего следователь передумал и все-таки разрешил Шевченко посетить стоматолога.

Александр Передрук, юрист Московской Хельсинкской Группы и проекта «Апология протеста», рассказывает, что такое домашний арест, чем он отличается от подписки о невыезде, с какими сложностями сталкиваются подследственные и как себя вести в ситуациях, аналогичных той, в которую попала Шевченко.

Зачастую в рамках домашнего ареста ограничивают любые коммуникации с внешним миром, но при этом разрешают пользоваться экстренными службами. Когда речь идет не об экстренной ситуации, а о санации зубной полости — следователь должен такое ходатайство рассмотреть и, если человек действительно нуждается в медицинской помощи, обязан эту медицинскую помощь ему предоставить в том или ином виде. Один из способов такой помощи — разрешение посещения зубного врача. Один такой поход к врачу, по большому счету, не мог сказаться на том, чтобы у человека появилась возможность запугать свидетелей или скрыться от следствия или суда. Те цели, для которых существует домашний арест, вполне достигаются и при возможности посещать зубного врача.

[У Шевченко] сейчас есть возможность обратиться с жалобами на следователя, который, по ее или чьему-либо мнению, длительное время не рассматривал ходатайство или изначально отказывал в нем. Ничто не препятствует обращению с иском о компенсации морального вреда, связанного с действиями дознания и следствия. При неуспешном разрешении этого дела в национальных судах есть право на обращение в международные инстанции, в частности — в Европейский суд по правам человека. История, связанная с медицинской помощью, охраняется несколькими статьями Конвенции [о защите прав человека и основных свобод]. В первую очередь это право на то, чтобы не подвергаться жестокому обращению. Если бы речь шла о более сложной ситуации, в который требовалось бы оперативное вмешательство медиков, шла бы речь о праве на жизнь. Все шансы есть. С другой стороны, сложно оценить перспективу, зная только информацию из публичных источников. Необходимо изучать документы.

Совершая любое нарушение меры пресечения в виде домашнего ареста, человек рискует тем, что ему может быть избрана мера пресечения, связанная с нахождением в следственном изоляторе. Если это экстренная ситуация, например, человек находится при смерти или что-то случилось — в доме пожар и человек по этой причине покинул помещение — безусловно, такие истории вряд ли будут признаны следствием как попытка нарушить условия ареста. Вынужденные действия, скорее, не будут иметь за собой последствий. Нужно рассматривать каждую отдельную ситуацию.

Одна из типичных проблем, которая связана не только с домашним арестом, но и с нахождением людей в следственных изоляторах, и актуальна для тех, кто отбывает наказание по приговору суда, это прощание с близкими родственниками. Если у человека, находящегося в местах лишения свободы, умирает родственник, нужно получить разрешение, чтобы посетить похороны. И большое количество дел, когда заключенным запрещали прощаться со своими близкими.

Домашний арест как мера пресечения стал применяться чаще. Это хорошо с той точки зрения, что это лучше, чем нахождение человека в СИЗО. Что касается обоснованности избрания меры пресечения — будь это домашний арест или СИЗО — это в любом случае лишение свободы. Это требует адекватных обстоятельств, за которыми может последовать избрание такой меры пресечения. У следствия должны быть не просто какие-то догадки, а суждения. Например, о том, что человек может скрыться от дознания или может каким-то образом повлиять на свидетелей. Необходимо пояснять, почему он может так сделать, а не просто, используя стандартные формулировки, посадить человека в СИЗО или под домашний арест. Как правило, качество судебных актов, с которым я сталкиваюсь на практике, далеко от идеального. Формулировки — это фактически процессуальная мантра, списанная из уголовно-процессуального кодекса абсолютно без доказательств и фактов. Если из судебного акта непонятно, по какой причине вы лишаете человека свободы, то такое лишение свободы является произвольным.

В Европейском суде много дел, которые касаются тех, кто сидит в СИЗО. Но в случае домашнего ареста часто признается необоснованным либо само избрание такой меры пресечения, либо еще чаще — ее продление.

Источник: Salt.zone, 25.04.2019

Страна: