Russian English

Когда гособвинитель становится пропагандистом

Зоя Светова

Думаю, те, кто часто бывают в московских судах, согласятся со мной, что время лысых, скучных гособвинителей в синих, посыпанных перхотью мундирах, давно прошло. Обвинение теперь в судах все чаше представляют молодые, интересные, модно и кокетливо одетые женщины. Не на каждый процесс они надевают прокурорскую форму, предпочитая короткие юбки и высокие каблуки. Такова и Людмила Баландина — прокурор, представляющий обвинение в Мещанском суде на процессе по делу экс-директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной.

В понедельник на прениях сторон благодаря прокурору Баландиной стало наконец понятно, почему возникло это странное дело и как законопослушная, интеллигентная, толерантная и не конфликтная директор Библиотеки украинской литературы превратилась в опасного врага российской власти, «с умыслом разжигающая ненависть и вражду», путем размещения в вверенной ей государством библиотеке признанные экстремистскими или потенциально экстремистские книги.

Те, кто ходят на российские суды или регулярно читают судебные репортажи, уже привыкли к тому, что почти каждый российский судебный процесс — это театр абсурда, перефраз Кафки или что- то в этом роде. Но в такого рода процессах меня всегда поражают его участники со стороны обвинения. Особенно если это люди, выросшие и получившие юридическое образование в пост-перестроечное время.

Смотришь на них, слушаешь и так и хочется крикнуть: «Но вы ведь юристы, как же вы можете поддерживать обвинение, в котором нет состава преступления!»

Но думается, что, если даже и крикнешь им нечто подобное, они посмотрят на тебя, как на сумасшедшего, да и выведут из зала судебного заседания.

На протяжении всего процесса адвокаты Шариной и сама она много раз говорили о том, что обвинение не конкретно и подсудимая не понимает, в чем ее обвиняют: экстремистских книг в библиотеке не было, те книги, что нашли на обыске, в библиотеку были подброшены во время этого самого обыска. Но даже, если бы это были библиотечные книги, то нет никаких доказательств, что они были в открытом доступе или что они кому-либо из читателей выдавались. То есть, ни во время следствия, ни во время суда не был доказан ни способ распространения этих книг, ни умысел – Наталья Григорьевна Шарина никогда не делала никаких экстремистских, антироссийских или антирусских заявлений, в ее обязанности не входило расставлять книги на полках или комплектовать библиотечный фонд. Еще один важный аргумент в пользу подсудимой, выдвинутый ее защитой — все свидетели, знающие ее, да и она сама, показали на суде, что Шарина не знала украинского языка и поэтому заведомо не могла иметь умысла на распространение материалов на украинском языке. Кроме того, на процессе подсудимая подробно рассказала, как она обязывала своих сотрудников регулярно проверять библиотечные фонды в соответствии с Приказом о мерах по реализации закона «О противодействии экстремистской деятельности» от 1 декабря 2011 года.

О том, что в действиях подсудимой нет не только состава преступления, но и отсутствует само событие преступления, защитники Шариной говорили в ходе процесса, поэтому мне очень хотелось услышать речь гособвинителя, чтобы наконец понять, в чем же перед законом виновата бывший директор Библиотеки украинской литературы.

Прокурор Людмила Баландина говорила минут сорок. Ее речь напоминала школьное сочинение. Начала она с пространного вступления, не имеющего непосредственного отношения к юриспруденции, но зато имеющего прямое отношение к политике: «На Украине, как известно, существует два мощных политических течения. Одно — пророссийское, приверженцы которого ориентируются на Россию, второе, условно говоря — прозападное, приверженцы которого выступают за тесный союз Украины со странами НАТО. При этом приверженцы этого течения выставляют виновниками всех бед в Украине — Россию».

Затем гособвинитель углубилась в историю создания Библиотеки Украинской литературы, а я все ждала, когда же она перейдет к обвинению и наконец объяснит, как и когда Шарина стала экстремистской, кто из свидетелей подтвердил ее преступный умысел, что же такого антироссийского или антирусского она совершила. Но прокурор упорно не приводила никаких доказательств вины подсудимой, она лишь перечислила названия подозрительных книг, брошюр, детского журнала «Барвинок», злополучной книги Дмитро Корчинского, признанной экстремистской и по версии обвинения, обнаруженной на обыске в библиотеке.

На судебном заседании при журналистах, адвокат подсудимой Иван Павлов обратил внимание судьи, что на вещественном доказательстве — книге Корчинского нет никаких библиотечных штампов и нет формуляра, что для любого человека, даже не юриста — признак того, что книга не была частью библиотечного фонда. Этот факт, честно говоря, убедил меня, что эта книга была действительно подброшена на обыске, как о том говорила Шарина и другие сотрудники библиотеки.

Обвинения в растрате, которые также вменялись подсудимой, выглядели столь же неубедительными, как и обвинения в экстремизме. Ее обвиняли в том, что она заключила соглашение с адвокатом для защиты интересов библиотеки и сама пользовалась его услугами, кроме того наняла юристов и растратила бюджетные деньги, оплачивая их работу. Защита разбила и эти обвинения: и в случае с адвокатом для защиты интересов библиотеки и в случае с оформлением на работу юристов, все действия Шариной были согласованы со столичным департаментом культуры, который курировал и контролировал ее работу.

Перечисляя подробности обвинений в растрате, прокурор Баландина явно скучала. Чувствовалось, что «растрата» — всего лишь гарнир к главному обвинению в экстремизме. Это стало очевидным, когда прокурор перешла к заключительной части своей речи, которая для всех присутствующих стала настоящим откровением. Прокурор фактически подтвердила, что дело Натальи Григорьевны Шариной – чисто политическое.

А раз политическое, то адвокаты могут сто раз говорить и доказывать, что нет ни события преступления, ни состава преступления, прокуратура будет стоять на своем.

Прежде чем назвать срок наказания, прокурор Баландина грозно провозгласила: «Наталья Григорьевна виновна в размещении литературы, которая запрещена судебной властью».

А потом, почти без остановки, занялась настоящей пропагандой, и это у нее получилось ничуть не хуже, чем у ведущих Первого и Второго канала, а также НТВ и РЕН-ТВ вместе взятых: «Украинский национализм, рука об руку шедший с германским нацизмом во времена второй мировой войны, в последние три с половиной года вновь поднял голову, -громко и уверенно говорила прокурор. — Узурпировавшие власть в соседнем государстве лица, уже будучи назначенными на государственные должности, потакая желаниям украинских националистов, открыто говорят о необходимости захвата российских регионов. Руководствуясь преступными идеями, изложенными в том числе в так называемом литературе, а по сути в националистических агитках, изъятых с пола библиотеки, директором которой являлась подсудимая, сегодняшние лидеры Украины всячески уничтожают русское население этой страны, запрещают ее праздники, ее традиции, культуру. Таким образом, я считаю, что подсудимая фактически является одной из частей механизма, направленного на опорочивание и дискредитацию русской культуры на Украине».

Я посмотрела на подсудимую. Она совсем не была похожа на страшную экстремистку, которая была частью страшного механизма, дискредитирующего русскую культуру на Украине.

Прокурор начала называть сроки — «2 года, 4 года, еще 4 года, по совокупности 5 лет», я записала в блокноте: «пять лет лишения свободы», как вдруг прокурор смягчила тон и объявила: «условно». По залу пронесся вздох облегчения. Тень реального наказания отступила.

Адвокат Павлов поблагодарил прокурора за то, что она в своей речи «подтвердила политический посыл» и за то, что «не проявила жестокости в этом деле».

Гособвинитель слушала адвоката и было видно, что ей приятно.

Иногда даже прокурорам нравится, когда их хвалят адвокаты.

Да, на этот раз она не была жестокой: она попросила всего пять лет условно только за то, что Шарину когда-то назначили на должность директора Библиотеки украинской литературы. То есть, в 2007 году, она уже была обречена, хотя отношения России и Украины тогда казались вполне дружественными, а Владимир Путин, в поздравительной телеграмме назвал Библиотеку украинской литературы «образцовым учреждением культуры»

Интересно, какой срок отмерит Шариной судья Елена Гудошникова.

Та самая, которая летом прошлого года назначила Петру Павленскому штраф в 500 тысяч рублей за поджог двери здания ФСБ на Лубянке.

Зоя Светова - журналист, правозащитник, лауреат премии Московской Хельсинкской Группы в области защиты прав человека, бывший член ОНК Москвы

Источник: Открытая Россия, 31.05.2017

Страна: