 |
|
 |
|
|
|
|
«Права человека и судебная реформа» — тема круглого стола, который организовало в Костроме 25 июля региональное представительство Комитета гражданских инициатив. Гость мероприятия — вице-президент Федеральной палаты адвокатов России, член Московской Хельсинкской Группы Генри Резник. Сначала известный адвокат рассказал о том, как проходит судебная реформа, а затем ответил на вопросы участников встречи — в зале было около ста слушателей: юристы, общественные активисты, преподаватели, депутаты, предприниматели, журналисты. Самые интересные тезисы из выступления человека, занявшего первое место в прошлогоднем рейтинге российских адвокатов, приводит интернет-журнал «7х7».
О советском судопроизводстве
Прежде чем рассказать о задачах начавшейся в нашей стране в 1991 году судебной реформы, Генри Резник предложил ответить на вопрос, от какого правосудия нужно было уходить новой, демократической России, объявившей себя правовым государством.
По его словам, советское правосудие отрицало состязательное начало, оно было инквизиционным или следственным.
В уголовном судопроизводстве есть три функции: обвинение, защита и разрешение дела. Советское судопроизводство объединяло все эти три функции в одном органе: на предварительном следствии — у следователя, на суде — у судьи. В результате правосудие имело обвинительный уклон.
Оправдание в советских судах начало вырождаться уже в 1930-е годы. В послевоенное время число преступников пополнили бывшие фронтовики. В конце 1950-х годов уголовная преступность снижалась в силу сокращения числа мужчин, находившихся в возрасте наибольшей криминальной активности. Но в 1960-х ситуация изменилась — преступность стала расти. Претензии были предъявлены правоохранительной системе — ее стали упрекать в либерализме и попустительстве. После этого с 1966 по 1986 годы оправдательные приговоры выродились вообще.
О защите невиновности
Авторы судебной реформы поставили цель — перейти к состязательной модели судопроизводства.
— Задачей советского судопроизводства называлось раскрытие преступления и изобличение виновного. На самом деле задача правосудия — защитить невиновность, — подчеркнул Генри Резник. Он процитировал Шарля Монтескье: «Если не защищена невиновность, то не защищена и свобода».
Самой разумной организацией правосудия, которая реально утверждает презумпцию невиновности, известный адвокат назвал суд присяжных. На нем сомнения в обстоятельствах дела толкуются в пользу стороны защиты, а недоказанная виновность приравнивается к доказанной невиновности. Генри Резник напомнил, что в последние годы шло сужение подсудности судов присяжных, и сегодня такие суды рассматривают только одну категорию дел — об убийствах. Правда недавно было объявлено о расширении подсудности суда присяжных.
В качестве негативных тенденций последних лет Генри Резник считает то, что в областных судах стали концентрироваться сразу три инстанции — первая инстанция, апелляция и кассация. А также то, что в России воспроизведено советское «пыточное» следствие.
И все-таки определенный прогресс, уход от репрессивности судебной системы, по мнению выступающего, очевиден:
— Если в советское время к реальному лишению свободы приговаривалось 55-56% осужденных, то сейчас эта цифра составляет 29%.
О стандартах доказанности
Зато ситуация с оправданием не сдвинулась с мертвой точки. В профессиональных судах оправдательные приговоры практически отсутствуют.
Реальный расклад, по словам Генри Резника, таков: в год перед судами предстают примерно миллион россиян, из них 65% признают себя виновными. Еще 25% признают вину частично — считают, что им вменили лишние эпизоды или необоснованно отягчили квалификацию преступления. Остается 10% или 100 тысяч человек, которые не признают себя виновными. Профессиональные суды выносят оправдательные приговоры только одному проценту из них, тогда как средний показатель оправдательных приговоров в судах присяжных составляет 15%. То есть из-за разных стандартов доказанности получается разница в количестве оправданных — 14 тысяч человек в год, что сравнимо с населением небольшого города.
— Рассчитывать на возможность роста числа оправдательных приговоров в профессиональных судах не приходится. Поэтому единственный путь — расширять подсудность судов присяжных, — подытожил Генри Резник. И перешел к ответам на вопросы из зала.
Про пытки в ярославской колонии
— Это не совсем к правосудию, поскольку речь идет об осужденных. Но я могу сказать, что если руководитель учреждения комментирует этот ужас, делая акцент на том, что Макаров сам спровоцировал, то встает вопрос о его служебном соответствии. Когда организуются продуманные, групповые пытки, когда человека связывают, откачивают, как можно говорить о доле его вины? Если бы он оскорбил надзирателя, его маму, папу и тот ему сразу врезал, то тут можно было бы говорить о состоянии аффекта, о том, что ударивший не справился с эмоциями. Но когда речь идет о каком-то плановом, методичном избиении…
О независимости судов
— Мы с вами все являлись свидетелями вынесения неправосудных приговоров. Это второй приговор по делу Ходорковского, приговор Навальному, приговор Pussy Riot. Здесь политика давит право. Дел таких в общей массе не так много. Но при формировании общественного мнения учитывается не то, что более распространено, а то, что более порицаемо. Власть заинтересована в том, чтобы, когда появляются такого рода политические дела, судьи были управляемы.
О коррупции в судах
— В судах общей юрисдикции никогда сильной коррупции не было. Если нет оправдательных приговоров, откуда взяться коррупции?
Внутренние установки наших судей обвинительны и репрессивны. В спорных случаях профессиональный судья склоняется в сторону обвинения. Это профессиональная деформация.
Наши судьи ощущают себя не представителями отдельной независимой власти, они считают себя чиновниками в мантиях.
О нагрузке на судей
— Когда я рассказал коллеге из Чехословакии о нагрузке на наших судей, он признался, что если бы ему дали столько дел, он закрыл бы их в сейфе, отдал ключ председателю суда и пошел бы пить пиво.
1124 ошибки в приговоре
Отец Георгий Эдельштейн рассказал о своем участии в одном судебном процессе. Приговор был напечатан на 59 страницах. Профессиональный лингвист, кандидат филологических наук, отец Георгий нашел в тексте приговора 1124 орфографических, пунктуационных и стилистических ошибки. Когда он сказал об этом председателю областного суда, тот ответил: «Грамотность приговора мы не рассматриваем».
Генри Резник назвал приведенный случай дискредитацией правосудия и вспомнил случай, когда приговор, в котором нашли массу ошибок, был отменен.
— Возможно, судья не был убежден в том, что он осуждает виновного человека, поэтому, находясь в очень сильном волнении, он наделал такое количество ошибок, — иронично предположил Генри Резник.
О неисполнении судебных решений
— У нас есть судебная система, но нет судебной власти. Половина жалоб российских граждан в Европейский суд с начала нулевых годов касалась неисполнения решений национальных судов. Основная масса заявителей — пенсионеры, чернобыльцы, инвалиды.
Об уголовной ответственности адвокатов и корпоративной солидарности
— Перефразируя известное утверждение, скажу, что адвокатура имеет право на своих мерзавцев. У нас есть и мошенники, и взяточники.
На адвокатов не рекомендуется наезжать никому. Мы такая корпорация, которая, в конечном счете, не проиграет. Адвокатское сообщество встает на защиту своих членов. На всех адвокатов Ходорковского по первому делу приходили представления о прекращении статуса. Ни одно представление не было удовлетворено. По второму делу с представлениями уже не совались.
Я бы не советовал молодому человеку идти в адвокатуру, мотивируя выбор тем, что в адвокатуре можно хорошо зарабатывать. Это абсолютная иллюзия. Подавляющее большинство адвокатов живут очень скромно.
О запрете аудиозаписи на открытом судебном заседании
Организатор круглого стола Николай Сорокин рассказал, как недавно в Свердловском суде Костромы при рассмотрении дела об административном правонарушении судья Оксана Боровкова не разрешила участникам заседания (в их числе были журналисты «7x7») вести аудиозапись.
— Даже как-то неловко это комментировать — судья впрямую нарушает закон. Это называется произволом. Нужно жаловаться в квалификационную коллегию судей, ставить вопрос о привлечении ее к дисциплинарной ответственности, — сказал Генри Резник. Он уточнил, что в ближайшее время должен быть принят закон об обязательном ведении аудиозаписи в судах общей юрисдикции.
Генри Резник — автор книг «Право на защиту», «Внутреннее убеждение при оценке доказательств», «Конституционное право на защиту», «Когда наступает ответственность», «Честь. Достоинство. Деловая репутация: споры с участием СМИ», «Свобода прессы и защита репутации», «С драйвом по жизни» и еще примерно 200 публикаций.
