 |
|
 |
|
|
|
|
25 января 2017 года в Москве в конференц-зале общества «Мемориал» прошли III Абрамкинские чтения. Чтения проводятся ежегодно в память о правозащитнике Валерии Федоровиче Абрамкине (1946–2013), члене Московской Хельсинкской Группы, основателе Центра содействия реформе уголовного правосудия. Организаторы чтений: Московская Хельсинкская Группа, Центр содействия реформе уголовного правосудия, Институт прав человека, общество «Мемориал».
Третьи Абрамкинские чтения собрали более 50 человек – правозащитников, сотрудников тюремной системы, ученых, экспертов, бывших заключенных.
Участники чтений вспоминали Валерия Абрамкина, обсуждали современную ситуацию с соблюдением прав человека в местах лишения свободы.
Глава движения «За права человека», член Московской Хельсинкской Группы, зампредседателя правления фонда «В защиту прав заключенных» Лев Пономарев завил, что в тюрьмах стало больше насилия, и рассказал о борьбе правозащитников с пыточными зонами. Заказчиками существования таких зон, отметил он, часто является не администрация УИС, а представители правоохранительных органов и спецслужб, которые используют эти колонии для прессовки. Участники слушаний согласились с тем, что надо составить список таких «черных зон» и отменить соревнование между колониями за получение от осужденных явок с повинной.
По мнению правозащитников, переломить ситуацию можно через создание в России Национального превентивного механизма по предотвращению пыток и жестокого обращения. НПМ – это независимый орган, состоящий из избираемых общественников. По крайней мере так трактуется это понятие в факультативном протоколе к Конвенции ООН против пыток, принятом Генассамблеей в 2002 году. Иметь у себя такой механизм рекомендовано каждой стране. Проблема в том, что Россия его так и не ратифицировала.
Как пояснила на слушаниях член Европейского комитета против пыток (ЕКПП) Наталья Хуторская, для представителей НПМ возможны посещения любого учреждения закрытого типа – будь то камера в отделении полиции или психиатрическая лечебница. Они могут заходить туда без предварительного уведомления и беседовать наедине с тем лицом, которое их заинтересовало. Отчеты сотрудников НПМ обязательно публикуются в стране и направляются в ООН.
Выступление Андрея Бабушкина, руководителя Комитета за гражданские права, члена Совета по правам человека при президенте РФ, зампредседателя Общественного совета ГУ МВД по г. Москве, было посвящено современному прочтению книги Валерия Абрамкина «Как выжить в советской тюрьме», написанной четверть века назад. Большинство положений этой книги не просто не утратило свою актуальность, а может по-прежнему помочь сотням и сотням тысяч людей, считает Бабушкин. Он предложил переработать книжку Валерия Абрамкина с учетом изменений в законодательстве и тюремной практике (последнее издание книжки правилось примерно 20 лет назад) и выпустить ее вновь. Еще одно предложение – наполнить тюремные библиотеки правозащитной литературой.
По данным Комитета за гражданские права, рассказал Бабушкин, 65% сидельцев в СИЗО – это люди, в отношении которых еще ведутся следственные действия, и лишь 35% – уже подсудимые. В СИЗО, которые поверял Бабушкин как член ОНК Москвы 3-го состава, следователи МВД не посещают арестантов по полгода. Самый малый срок ожидания – два месяца. «В Следственном комитете еще хуже: есть люди, с которыми никакие действия не проводились в течение года. А это вообще-то резонансные дела, по которым проходят мэры, помощники депутатов», – отметил Бабушкин. Он уверен, что примерно 15% содержащихся в СИЗО можно было бы отпустить. А не делается это потому, что на них нужно давить, чтобы получить показания.
Ярким было выступление давнего коллеги и соратника Валерия Абрамкина криминолога, профессора Я.И. Гилинского. Он озвучил свой тезис о том, что тюрьма не может никого исправить, предложил отказаться от применения лишения свободы в отношении несовершеннолетних, сократить тюремное население путем изменения сроков. Гилинский озвучил средний срок тюремного заключения в странах Европы – 1 год и 8 мес.
По данным Гилинского, начиная с 1990-х годов в России уровень рецидива после заключения вырос в 2 раза и составил 47%. «Цифра эта мне кажется ошибочной, так как в этом случае в российских ИК должно содержаться примерно 800 тыс. ранее судимых рецидивистов, а их всего содержится менее полумиллиона», – отмечает Бабушкин.
Выступающие неоднократно обращались к идее снижения тюремного населения страны. Они отмечали, что среди крупных стран мира Россия находится на 2-м месте по численности населения тюрем на 100 тыс. жителей, опережая даже Белоруссию, занимающую 3-е место.
Очень интересным был доклад про Финляндию. В 1940-е годы она занимала первое место в Западной Европе по удельной численности заключенных. Но благодаря деятельности ученых-криминологов власти страны удалось убедить в необходимости снижения численности заключенных. В 2006 году лишь 12% осужденных суды назначали заключение, 57% получали штраф, а 24% назначалось лишение свободы условно. Через 12 мес. осужденные могут быть освобождены досрочно. Если у человека нет нарушений, то такое освобождение к нему применяется. 26% осужденных проводят в тюрьме от 1 до 2 лет, 28% – менее 1 года, и лишь 10% – более 8 лет. На 100 тыс. жителей в Финляндии находится в тюрьмах лишь 55 человек.
Участники слушаний отметили, что для дореволюционной России был характерен удельный вес тюремного населения, который существует в Европе. А сегодняшние 2/3 миллиона заключенных – прямое наследие ГУЛАГа.
