 |
|
 |
|
|
|
|
Из Финляндии в прошлом месяце пришло очередное тревожное сообщение: у гражданки России отобрали детей. За шлепок по попе? Действительно ли это так и чем это вообще может быть вызвано? Есть ли в этом предвзятое отношение к россиянам? Свое мнение об этом сообщил президент региональной общественной организации "Право ребенка" и член Московской Хельсинкской Группы Борис Альтшулер.
— Почему в Финляндии снова у мамы отобрали троих детей без веских причин? Какие-то подробности можете сообщить?
— Насколько мне известно, это не делается без предупреждения, но перегибы везде бывают. Сложность в том, что в Финляндии есть закон, запрещающий органам социальной защиты давать комментарии, что бы ни публиковалось в СМИ, что бы ни говорили общественники…
Насколько мне известно, там часто отбирают детей, но редко забирают насовсем. Возвращают, поработав на восстановление семьи. Один ребенок в Финляндии стал притчей во языцех, потому что его 22 раза изымали из семьи, 22 раза возвращали, потому что родители — алкоголики. Пролечатся — им возвращают ребенка, потом опять. Но он остался в семье и вырос нормальным человеком.
В Финляндии примерно 10 тысяч детей на всю страну, которые отобраны насовсем, и около 50 тысяч семей находятся на так называемом амбулаторном обслуживании. У нас это называется социальный патронаж, когда детей не отбирают, потому что нет угрозы жизни и здоровью, но семье помогают. И деньгами помогают — ремонт сделать, и на работу устроиться родителям, и работают с ними воспитательно, и пролечить от алкоголизма и наркомании могут. В случаях, когда нет угрозы жизни и здоровью, всегда стараются сохранить семью.
Я знаю эту систему в общем виде. Она довольно активно работает с семьей, и, повторяю, иногда могут быть перегибы. То есть система работает так активно, что отбирают даже, может быть, без весомых причин. Хотя утверждение, что нет причин — это ведь утверждение какой-то одной стороны.
Такие прецеденты были в 2011 и 2012 годах, когда Павел Астахов ездил в Финляндию. Там финский папа отобрал у нашей мамы ребенка. Но потом, когда стали разбираться, выяснилось, что да, было рукоприкладство и многократные предупреждения, чтобы этого не допускалось. Так что ситуация не такая простая. Во всяком случае, разбираться в любом случае надо, и хорошо, что этим Анна Кузнецова занялась.
— Почему-то новости об отъеме детей из Финляндии приходят чаще других. Или это ошибочное впечатление?
— Ну, во-первых, потому что там находятся активисты, которые это оглашают. На самом деле, эта ситуация везде, и везде идет этот волейбол: отбирают — возвращают. Социальная защита в Европе действительно очень плотно стоит на страже прав ребенка в семье. Но на окончательное разрушение семьи, на лишение ребенка родителей, на сиротство идут очень редко. Этот принцип соблюдается практически во всех этих странах. Но нервы треплют — это правда.
— В период с 2013 по 2015 годы, согласно доступной статистике, процедуре изъятия в Финляндии были подвергнуты 74 ребенка из семей граждан РФ. Павел Астахов, будучи омбудсменом, сообщал, что финские власти начали сотрудничать с РФ в вопросе изъятия детей из семей россиян, предоставив так называемый контактный список. При этом тогда же Астахов отметил, что в 99 процентах случаев запросы российской стороны остаются без ответа.
— Финские законы и правила категорически запрещают социальным службам что-то говорить, вообще. Они не отвечают даже на официальные запросы стран. Не знаю, как на это воздействовать. Может быть, на самом высоком уровне. Было 74 случая изъятия наших детей за несколько лет, а у них самих, уверен, процент еще больше. Уверен, что нет никакой национальной дискриминации, они просто работают одинаково для всех, и финнам достается не меньше.
— Из этих 74 случаев изъятия детей сколько было возвращено?
— К сожалению, этой важнейшей информации у меня нет. Одно дело отобрать раз и навсегда — и потом ребенок вырастает в изоляции в интернате, если его никто не взял из замещающих. Многие из них потом связываются с наркотиками, они лишены жилья и не приспособлены к жизни — это уже изоляция, это очень страшно.
— Как воздействовать на финнов, чтобы они начали сотрудничать и отвечать на наши запросы?
— Единственный механизм, который приходит мне в голову, — некий межгосударственный договор на эту тему. Ведь по вопросам усыновления есть межгосударственные договоры, и усыновители должны отчитываться. Здесь, правда, дело несколько другое. Надо вникнуть в эти финские законы, но в любом случае надо стараться все решать по-хорошему.
Если из-за этого устраивать политическую кампанию, можно заведомо сказать, что жертвами будут дети — те самые дети и те самые семьи. Из политических кампаний ничего хорошего не получается. На каком уровне поднимали вопрос во Франции по поводу дочки Наташи Захаровой? Президент высказывался. Президент! Но это абсолютно никак не влияет.
Действительно, есть разделение властей, и они действительно не подчиняются политике. У них свои очень жесткие правила защиты прав ребенка. Перегибы тоже бывают. Но когда системы совсем нет, то возникает то, о чем пишет наш Следственный комитет — все эти страшные регулярные случаи изнасилования детей в семье, когда все знают уже два-три года, а потом это всплывает, уже когда ребенок гибнет или подросток убивает истязателя или себя.
А если бы работала нормальная система помощи семье и спасения семьи, было бы совсем другое дело. Я знаю примеры, где действительно социальных работников настроили на помощь семье. Они ходят и выясняют, чем помочь. По первому сигналу приходит социальный работник, куратор семьи, который помогает по-человечески. Он не может даже зайти без спроса, но может поговорить по-человечески.
Очень важно, чтобы социальная сфера научилась говорить по-человечески, и уже новый закон о социальном обслуживании на это направляет. Но наш Семейный кодекс ориентирует органы опеки на изъятие детей, на карательную в отношении семьи работу. А закон о социальном обслуживании ориентирует сейчас соцзащиту помогать. Межведомственной координации между ними нет никакой.
Надо в Семейный кодекс давно уже внести положение, чтобы суды просто не принимали иски органов опеки на лишение родительских прав, если ими не представлен полный отчет о работе по спасению семьи. Нужно просто запретить судам принимать эти иски. Надо, чтобы на спасение семьи были направлены усилия всей системы, а сегодня этого нет.
Беседовала Татьяна Трактина
Источник: Pravda.Ru, 3.10.2016
