Russian English

"Бесовство и вакханалия". Юрист об "антиэкстремистских" законопроектах в Беларуси

Гарри Погоняйло

18 марта Генеральная прокуратура Беларуси раскрыла подробности законопроектов, которые, как заявляется, должны побороть в стране экстремистские проявления. Однако правозащитник, председатель юридической комиссии «Белорусского Хельсинкского комитета» Гарри Погоняйло видит в этом совершенно иные цели.

Предлагаемые изменения ужесточают ответственность за многие действия, среди прочего вводят ответственность за дискредитацию Беларуси и запрещают выдвигать политические требования во время забастовок. Более подробно с идеями Генпрокуратуры можно ознакомиться по ссылке.

Журналисты Telegraf.by попросили правозащитника «Белорусского Хельсинкского комитета» Гарри Погоняйло прокомментировать «антиэкстремистские» инициативы действующих властей Беларуси.

— Как Вы считаете, какую основную цель преследуют предлагаемые властями изменения по борьбе с экстремизмом?

— Полагаю, для всех очевидно, что законодатели, а самое главное – заказчик этих изменений – ищут дополнительные инструменты в борьбе со всякого рода активностями наших граждан: не только на улицах и площадях, но и на рабочих местах, в интернете, где высказываются не совпадающие с мнением правительства какие-либо идеологические и прочие установки. То есть, по существу, хотят перекрыть всякие возможности высказывания своего личного мнения и соответственно реакции на действия властей,  а последние пытаются все это закатать в асфальт.

В поисках такого рода методов они и задумали внести многочисленные изменения в Уголовный, Административный, Трудовой кодексы и иные законодательные акты. На первоначальной стадии планируется ограничиться предупреждениями за всякую мелочь, а с другой стороны – подвязать несогласных с ними граждан. Мол, мы за каждым из вас следим, даем оценку вашим действиям во всех видах активности и при случае, если вы зайдете за расставленные нами красные флажки, дело может дойти вплоть до расстрела.

Такие законодательные установления я характеризую, как преступные законы. В фашистской Германии точно такие же порядки вводились. Точно таким же образом преследовались все граждане, имеющие свой взгляд на идеологию фашизма, на практику применения подобных законов и сопровождающих их действий со стороны властей. Но мы знаем, чем все это закончилось.

После Нюрнбергского процесса прошли процессы над законодателями, над чиновниками, над прокурорами, следователями и судьями, которые выполняли преступные приказы в надежде, что государство их охранит от всякого рода наказаний.

— В последние месяцы мы видели уголовные дела с реальными сроками в отношении протестующих за надписи на асфальте, многочисленные обвинения в экстремизме, терроризме и разжигании розни. Что мешает властям и дальше действовать в рамках действующего законодательства?

— Дело в том, что даже для государств тоталитарного типа, где устанавливаются по существу фашистские порядки и где не до законов, есть определенные цивилизованные правила приличия, с которыми они не могу не считаться. То есть нужны такого рода законы, на которые можно сослаться и для внутреннего употребления, и для внешнего. Например, для тех, кто в Беларуси еще колеблется или сопротивляется, чтобы они понимали, что власти применят к ним закон. С другой стороны для международного сообщества нашим властям тоже нужна отмазка, что они действуют в рамках принятых законов. Поэтому они и узаконивают такие эксперименты в надежде их широко употреблять, но при этом памятуя, что закон для них не писан. И они будут делать то, что хотят: был бы человек, а закон найдется.

И следователи, и прокуроры и судьи точат свое мастерство, тратят время, бумагу для того, чтобы облечь все это в законодательное якобы русло. Чтобы это подпадало под какие-то нормы, законы, чтобы оценивать совершенные действия как преступные. Вот для чего это надо.

Хотя мы понимаем, что граффити на асфальте – это вообще ничто. Если даже кому-то захотелось взыскать деньги за смытие этой надписи, то возьмите калькулятор, оцените конкретно, какую сумму это (стирание граффити – ред.) стоило, и предъявите гражданско-правовой иск к тому, кто учинил надпись. Тут даже административного проступка нет! А они пустячные действия довели до уголовно наказуемых. Такого рода, по сути, бесовство реально культивируется у нас и проходит через суды. И люди сегодня находятся в местах лишения свободы. Так называемое «химию» я тоже оцениваю, как лишение свободы, потому что граждане лишены права свободно передвигаться и использовать свой труд там, где посчитают нужным, а не там, где им предписано по приговору суда, органами исполнения наказания.

Поэтому вся эта вакханалия, все то, что мы сегодня наблюдаем – это далеко нельзя назвать законностью. Даже если где-то кто-то будет оперировать такими понятиями, как уголовно наказуемое деяние.

— А вот генеральный прокурор Андрей Швед говорит, что законодательство Беларуси о противодействии экстремизму — мягкое и лояльное.

— Господин Швед прекрасно понимает, что он говорит и осознает, что его публичные выступления такого рода необходимо воспринимать как выполнение по сути преступных приказов того, кто поставил его на эту должность. И он послушно отрабатывает ту идеологическую установку, те философско-правовые размышления, которые мы иногда слышим в высоких кабинетах, в которых присутствует Лукашенко, убеждая всех, для чего нужны столь жесткие законы. А товарищ генеральный прокурор превращает их в мягкие гуманитарные подходы в оценке поведения наших граждан. Людей утешают тем, что бить будут не больно, но постоянно, до морального выздоровления.

Источник: Telegraf.by, 19.03.2021

Страна: