Вторник со Львом Пономаревым. Взгляд правозащитника на последние новости в России (1.11.2016)

Валентина Ивакина: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели «Радио Соль». Это программа «Вторник со Львом Пономарёвым». У микрофона Валентина Ивакина. В рамках этой программы мы беседуем с правозащитником Львом Пономарёвым, исполнительным директором Общероссийского движения «За права человека» и членом Московской Хельсинкской Группы. Обсуждаем, какие дела на данный момент ведут специалисты Движения «За права человека», и анализируем последние события в стране. Тему этого выпуска мы обозначили так: торжество мракобесия и насилия, скандал вокруг Райкина и издевательства над Дадиным. Это несколько вопросов, которые мы сегодня обсудим, но, в целом, этих вопросов будет больше. Лев Александрович уже находится с нами на связи.

Здравствуйте.

Лев Пономарёв: Здравствуйте.

В.И.: Лев Александрович, предлагаю начать с Райкина. Напомню для радиослушателей, что не так давно Константин Райкин, известный российский актер театра и кино, а также руководитель Московского театра «Сатирикон», не очень лестно отозвался по поводу того, что сейчас происходит в России в сфере культуры, в частности, он говорил про отмену некоторых спектаклей, некоторых выставок, по таким странным причинам, и это подняло целую волну. Кто только уже не высказывался по этому поводу. Кто-то вставал на сторону Райкина, кто-то, наоборот, ему оппонировал и занимал совершенно противоположную позицию, но в итоге всплыло на поверхность несколько вопросов, и уже можно подводить некоторые итоги. Вот какие итоги из всего того, что прозвучало за последние дни, делаете по этим событиям вы?

Л.П.: Главный итог заключается в том, что люди творческих профессий, если говорить о Райкине, он руководит театром и практически все руководители театров, практически, трудно сейчас найти театр, который не высказал бы свою солидарность с речью Райкина. Бесспорно, такого никогда не было. Театры конкурируют между собой, ясно, что всегда конкурирующие структуры как бы нелестно высказываются друг о друге, чаще всего, или, по крайней мере, молчат. Так вот, я должен сказать, что по мере набора голосов, с течением времени, оказалось, что практически ни один руководитель крупного театра не высказался в поддержку Райкина. Вот вы говорите, разные точки зрения. Вот здесь разномыслия нет. Либо, может быть, кто-нибудь промолчал, да и то трудно найти такой театр, который бы промолчал. Я имею в виду прежде всего в Москве, может быть в Санкт-Петербурге. Промолчали может быть да, некоторые. Но большинство оказали солидарность. Здесь даже очень лояльные власти люди, такие как Табаков допустим, Евгений Миронов один из последних высказался тоже определенно за, и, поэтому, это называется, вообще говоря, консолидация гражданского общества. Не целиком может быть, а некоторых сегментов гражданского общества. А кто возражал? Возражали люди, как раз очень маргинальные, про которых можно сказать, что вряд ли они вообще имеют право что-то говорить о культуре. Какой-то там байкер, Хирург, довольно известный байкер Хирург, но где культура, а где Хирург, как говорится. Или, совершенно неожиданно, этого байкера поддержал Рамзан Кадыров. Тоже, по-моему, Рамзан Кадыров в деятелях культуры пока еще не числится. Ему пока еще не присваивали звание «Заслуженный деятель культуры». Может быть, после этого присвоят. Поэтому, это пример, что гражданское общество может консолидироваться, когда особенно припечет. Видимо, сейчас это время наступило. Теперь о сути претензии Райкина. Иногда говорят неправильно, что главное, что хотел Райкин, это получить деньги для своего театра. Это абсолютно вторично. А главное, что он говорил, что в тех условиях, в которых Россия сейчас находится, которые он фактически назвал «мракобесными» условиями, когда мракобесие царит в государственных изданиях, телевидении, человеку заниматься культурой очень тяжело, потому что к нему приходят люди, я бы сказал, ангажированные, и современные произведения театра сталкиваются не только с непониманием, это нормально, когда люди не понимают, но с агрессией. И, прежде всего, с агрессией людей, которые себя называют православными. Ясно, что ни в коем случае это не выступление против Православной Церкви, Константина Райкина. А это выступление против тех людей, которые под именем православия, или во имя православия, громят художественные выставки, как недавно было на одной из фотовыставок. Я только перечислил часть случаев, на самом деле их можно привести значительно больше. Угрожают, приходят на спектакли, мешают проведению спектакля. Это все можно было бы терпеть, имеют право, может быть, встать в пикет и так далее, но власть идет навстречу, и это самое главное. То есть как бы оказывается, что деятели культуры сталкиваются с цензурой двух видов. Есть цензура общества. Здесь я скажу да, у нас можно называть нашу страну демократической, но с большими, как говорится, условностями. Люди имеют право протестовать против постановки современной, тем более модернистской. Прийти, встать в одиночный пикет, или заранее заявить пикет, провести пикет с плакатами и так далее. Но когда они не мешают людям приходить на выставку и полиция бездействует, или когда они пишут доносы руководству Министерства Культуры, или там руководителям городов, и спектакли просто закрываются, или даже снимают директора, как это было и в Новосибирске, и в Перми, - это уже другой случай. Оказывается, что люди, которые, может быть, не очень образованны, не очень готовы оценить современные произведения культуры, театр и так далее; власть их начинает поддерживать. И это уже, вообще говоря, правильно назвать словом - цензурой. Цензура, которая создает атмосферу того, что деятели культуры, очень многие, уезжают из России. Возьмите, например, писатель Акунин, один из самых известных писателей России, уехал за границу. Можно и другие фамилии назвать. И впервые прозвучало это особенно у Евгения Миронова, художественного руководителя Театра наций, прозвучало: «Мы должны быть солидарны», это первое. Мы должны высказать свои претензии власти, в чем мы видим ошибки власти, и это надо сделать так, чтобы власть, обсуждая возможность развития культуры и поддержку государства в развитии культуры, направления культуры, как помогать этой культуре, чтобы она советовалась с теми людьми, которые эту культуру делают. Мне кажется, что прямо может сегодня уже, завтра, художественные руководители театров списываются друг с другом, и объявят, что нужен такой общественный экспертный совет по культуре. Я не знаю, как его назовут. И попросят встретиться с президентом. Это будет очень правильно. Я бы это приветствовал. Второй момент, я сейчас заканчиваю эту тему, я хочу сказать следующие. Консолидировались не только, так скажем, метры культуры, консолидировались не только театральные деятели. Во-первых, в защиту и поддержку Райкина высказались многие писатели и зрители. Есть такая структура, называется «конгресс интеллигенции», предлагаю всем слушателям зайти на этот сайт, он легко находится, просто набрать по-русски «конгресс интеллигенции». Мы там сделали подписи, членов конгресса интеллигенции собрали, в поддержку в знак солидарности с Райкиным. И в течении суток, около тысячи человек подписало это. Сейчас, я думаю, там уже больше людей. Сутки, я подсказываю. И нельзя сказать, что мы так уж известны и актуальны в Facebook. Поэтому зрители поддерживают эту инициативу деятелей культуры, и не только зрители, но и писатели. И поэтому, я бы сказал, это может быть первый такой, в современной истории, в новом политическом сезоне, можно по-другому сказать, который начался вот сейчас, осенью, мы видим, что происходит некоторая активизация общественной деятельности, и, первым шагом, оказалось, в силу случайных обстоятельств, благодаря такой яркой речи Райкина, объединились деятели культуры. Я надеюсь, что объединение разных других секторов гражданского общества будет происходить и дальше. Потому что, обратите внимание, власть отреагировала уже на эти выступления деятелей культуры и театра, и Песков заявил, что, они следят за развитием событий.

В.И.: Смотрите, Райкин же в своем обращении призвал представителей театральной культуры и всех кто вертится в этой сфере объединиться и рассказать о своих проблемах. То есть, можно сказать, что он достиг своей цели?

Л.П.: Да, конечно. Я бы так сказал, Райкин призвал к солидарности, но выступили почти все, последний это был Миронов, и он еще более актуализировал. Евгений Миронов сказал: да, мы должны быть солидарны, мы должны сделать экспертное сообщество. Я должен сказать, что то слово, которое я должен был в самом начале сказать, я не помню, сказал или нет, что вообще-то это борьба с мракобесием в России. Те люди, которым кажется, что они ангажированные, агрессивные люди, которые под знаком православия борются с современной культурой, на самом деле их другим словом как «мракобесы» трудно назвать. Это мракобесие, оно проникает во все поры общества. И вот мы сейчас будем дальше обсуждать, по той программе, которую вы сформулировали, фактически это и есть общая атмосфера мракобесия в стране.

В.И.: Вот, кстати, интересно, то что сегодня в частности на «Новой газете» опубликован материал о том, что РПЦ заступились за рок-оперу «Иисус Христос-Суперзвезда». Про эту оперу ведь тоже говорил Райкин в своей речи, что в некоторых городах страны православные активисты выступили против того, чтобы в их городе проходили показы рок-оперы «Иисус Христос-Суперзвезда». И теперь даже представители РПЦ отреагировали. Может это тоже последствия высказывания Райкина?

Л.П.: Это, конечно, последствия. А я вот не видел этого высказывания, они сказали, что официальная церковь не против этой рок-оперы, как они сказали? Или, наоборот, они поддерживают действия этих агрессивных граждан?

В.И.: Смотрите, тут приводится комментарий Владимира Легойды, это глава Синодального отдела по взаимодействию РПЦ с обществом и СМИ, и он заявил следующее: «Результат подобных творческих поисков не делает и не может сделать художников евангелистами или святыми отцами Церкви, трудами которых создавались церковная традиция и учение, при этом художественные произведения, основанные на библейских сюжетах являют нам отблески христианской культуры». Общий смысл именно такой, что ничего страшного в этом нет.

Л.П.: Ничего страшного нет в том, что показали эту рок-оперу, правильно. То есть они как бы нейтральны, но не солидаризируются, во всяком случае, там не сказано, что да, Русская Православная Церковь требует запрета показа рок-оперы «Иисус Христос-Суперзвезда», правильно?

В.И.: Ну вот такая тема на сайте «Новой газеты» они ссылаются на Легойду.

Л.П.: Вы отписались.

В.И.: Смотрите: «что произведения могут давать тему для споров и дискуссий, но нельзя запретить художнику черпать вдохновение в Священном Писании».

Л.П.: Я бы так сказал, что они скорее даже осудили. Вот этих агрессивных людей, которым кажется, что они от имени Православной Церкви действовали. Мракобесы.

В.И.: Давайте еще раз напомню, что это у нас программа «Вторник Со Львом Пономарёвым», нашим экспертом выступает Лев Александрович Пономарёв, исполнительный директор Общероссийского движения «За права человека». В рамках этой программы мы обсуждаем последние события, которые произошли в стране, и рассказываем так же про дела, которые на данный момент ведут специалисты Общероссийского Движения «За права человека», член МХГ. Следующий вопрос, который я предлагаю вынести на обсуждение, будет касаться письма Эльдара Дадина, которое накануне было опубликовано в СМИ, за сутки это письмо облетело интернет. И не только со страниц СМИ можно с ним ознакомиться, его активно репостят в социальных сетях, есть реакция и от журналистов, и от правозащитников, и даже уже определенные подвижки возникли по этому делу. Можно я приведу несколько цитат из письма Эльдара Дадина. Эльдар Дадин, он сейчас находится в колонии, правильно же я говорю? И он туда попал после проведения одиночных пикетов. Он написал письмо, скажем так, из мест лишения свободы, своей жене и в этом письме рассказал о том, что его избивают и подвергают, в прямом смысле слова, пыткам. Я это рассматриваю, как пытки. Например, рассказывает, что 11-го сентября в этом году к нему пришел начальник колонии с тремя сотрудниками, они вместе его избили, всего его избивали за этот день 4 раза, то есть 11 сентября, по 10 -12 человек одновременно, били ногами, после 3-го избиения опустили голову в унитаз прямо в камере ШИЗО. Еще один момент. 12-го сентября, то есть на следующий день, сковали Дадину руки за спиной и подвесили за наручники, и, как он описывает в письме, такое подвешивание причиняет страшную боль в запястьях, так же выкручиваются локтевые суставы и чувствуешь дикую боль в спине. Он рассказывает, что в таком положении висел как минимум полчаса, потом его сняли, точнее, потом с него сняли трусы и сказали, что к нему приведут другого заключенного, и он его изнасилует, если он не согласится прекратить голодовку. Это только несколько моментов и выдержек из письма в моем вольном пересказе, а вот что меня интересует. Некоторые восприняли это письмо как истину, то есть что в нем все правда. Вы как оцениваете, сколько может быть правды в этом письме и на сколько то, что описывает Эльдар, может быть близко к реальности?

Л.П.: Я думаю, что каждое отдельное событие, о котором он говорит, такие же сообщения, не совокупность всего, что вы прочитали, а если взять по отдельности, во многих колониях это все регулярно бывает. Бывает и избиение, и подвешивание как вы описали, и в унитаз - тоже регулярный способ унижения заключенных. Это даже не полный список того, что происходит у нас с заключенными. Бывает и изнасилование, бывает угроза изнасилования, и, в общем то, довольно долго можно перечислять те унижения, которым подвергаются заключенные. И я думаю, что Эльдар Дадин такой особый человек на самом деле, потому что он всегда требует чтобы эти люди, которые якобы являются блюстителями закона, чтобы они действовали в рамках закона. Я его знаю лично и с ним вместе попадал однажды в административное задержание, мы были на какой-то массовой акции в Москве, на митинге или пикете, я уже не помню, нас задержали обоих и доставили в отделение полиции. И вдруг я слышу, что Дадина избивают. Я был уже где-то на втором этаже, нас там собрали всех в одном зале, так в Москве бывает, мы там должны были протоколы заполнить по нашему задержанию. А Дадина не было. Потом мы узнаем, что его бьют. Потом мы узнали, что его избивали за то, что он требовал от полиции выполнения закона. Я может пропустил какие-то моменты. В этом особенность Дадина. Дадин всегда спокоен. Дадин никогда сам не применяет силу, хотя парень сам физически крепкий, и он достает работников полиции своими требованиями. например, если задерживают где-то на пикете, он говорит «представьтесь», «почему у вас нет жетона, который вы должны носить», и так далее. На каком основании меня задерживают, я провожу законный пикет. И не двигается с места, пока не услышит каких-то результатов, что полагается по закону. А по закону полицейские не могут так просто людей забирать. Что произошло конкретно в колонии я не знаю, но я знаю, что распространено в колонии вновь прибывших, в тех колониях, которые носят название «пыточные» колонии, там действительно массово унижают всех привезенных, заставляют их одевать какие-то красные повязки. Таким образом говорят: вот вы приехали в эту колонию, имейте ввиду, что дальше вы должны подчиняться любому нелепому требованию, иначе вам будет плохо. То есть запугивают всех приехавших в эту пыточную зону. Таких пыточных зон нельзя сказать что их 100%, у нас мест заключений несколько сот, в районе 700. Пыточных зон несколько десятков. На самом деле ситуация меняется. Был один начальник - зона была пыточная, другой начальник - она перестает быть пыточной, потому что он начинает работать в рамках закона. Но про Карельские зоны наш фонд "В защиту прав заключенных" получает много сообщений, что там ситуация плохая. Вот я сейчас сижу, у меня перед глазами записи, я прямо на ходу попросил найти, вот в письме, на имя председателя ОНК Республики Карелия Рузанова, говорится о том, что 29 апреля в карантине К-1 в Карелии убили заключенного. Человек, который мне это сообщил, находится там то и там то. По этому случаю не возбуждено уголовное дело по убийству. Это произошло в Карелии. Прокуратура не отреагировала. И таких сообщений, не только по Карелии, мы, к сожалению, получаем довольно много. Возвращаясь к Дадину, то, что он сказал, вполне правдоподобно. Надо сказать, что он особый человек. И не случайно Дадин первый человек в России, который сел по новому закону, который написан практически под него и который вообще-то противоречит Конституции РФ. Этот закон гласит буквально так, что если человек задержан административно более 3-х раз в течении полугода, то по нему можно автоматически возбудить уголовное дело. Никакого нового события не происходит, а он уже становится фигурантом уголовного дела. То есть как бы человека наказывают два раза. До этого его наказывали, когда делали административное задержание, он сидел по несколько суток почти по каждому административному задержанию, а потом, автоматически, возбудили уголовное дело. И посадили.

В.И.: Сначала ему дали 3 года колонии общего режима, а потом суд снизил наказание до двух с половиной.

Л.П.: Два с половиной года ему дали. На нем испытывают новый закон на самом деле. Сейчас его адвокаты обратились в Конституционный Суд. Мы надеемся, что Конституционный Суд скажет, что это противоречит конституции. Нам это вроде очевидно. Но Конституционный суд у нас тоже не такой уж самостоятельный. Посмотрим, как будет дальше. Но сейчас самое главное - спасти жизнь Эльдару Дадину. И хорошо, что такой большой переполох начался. Уже говорят Песков каким-то образом отреагировал, сказал, что это будет сообщено президенту. Но я думаю, что до Пескова это может быть дошло в первую очередь потому, что вмешалась в ситуацию Татьяна Николаевна Москалькова, уполномоченный по правам человека в России. Я ее с удовольствием прорекламирую, она молодец. Потому что она поступала очень неординарно. Жена Дадина позвонила ей утром, она взяла мобильный телефон, что обычно не бывает у чиновников такого уровня, - она с ней подробно поговорила. Не потому, что я к ней обратился или кто-то другой, не потому, что это было в прессе, а именно непосредственно когда жена ей позвонила. И она обратилась во все органы, а обращение Москальковой во все органы на самом деле дорого стоит. Она обратилась и в Федеральную Службу Исполнения Наказаний, и к местным тюремщикам, и к прокурору Республики, и к уполномоченным по правам человека Республики Карелия, и все там зашевелилось. Ей правда пишут отписки, я знаю, но я думаю, что надо требовать видео. И как раз в своем письме Эльдар пишет - пусть смотрят видео. В камере есть видео. Теперь мы будем наблюдать, как эти видео куда-то будут исчезать.

В.И.: Вот про видео да, много предположений в сети высказываются. Некоторые говорят, что выехала специальная группа, которая сейчас изымает видео в колонии, но неизвестно, что потом с этим видео станет. Оно может и пропасть, может оказаться, что никакого видео не было, или могут быть только выборочные кадры преданы огласке. И хочется еще отметить, что сегодня появились сообщения о том, что в Управлении ФСИН по Карелии подтвердили применение физической силы к Эльдару Дадину, правда, дали такой комментарий от «Новой газеты», цитирую: «Дадин в грубой форме отказался выходить из камеры, принимать положение для обыска, стал хватать руками сотрудников за форменную одежду, в результате чего к нему была применена физическая сила и спецсредства». То есть они объясняют, что все происходило именно в такой форме. Якобы Дадин сам вел себя неподобающе. И из этого можно сделать вывод, что все, что описывает Дадин, этого не было.

Л.П.: Вот смотрите. Во-первых, то, что он описывает, эта бумага не доказывает. Они просто описывают, что применили в законном порядке спецсредства. Но на самом деле попытаемся встать на позицию тюремщика, как он должен действовать в рамках закона. Я вам объясню. Если заключенный не выполняет некие правила или требования, которые узаконены в системе исполнения наказаний, в таком случае они имеют право скрутить ему руки, надеть наручники, и поместить его в ШИЗО. Но при этом не избивать. Ни в каких законах не написано, что можно избивать. Кстати, недавно тюремщики пытались протащить закон через Государственную Думу, что можно применять физическую силу. К счастью, этот проект закона получил название «закон садистов». Правозащитники вовремя его выловили, подняли большой шум и этот закон в 3-х чтениях пока не прошел. Конечно, им было бы легче написать, что мы его избили, так как он нарушил правила внутреннего распорядка. Так вот избивать им не разрешается. А я подозреваю, что Эльдар написал всю правду. А они сказали, что они его не били. Эдьдар сказал, что избивали, более того, головой окунули в унитаз. Я думаю, что Эльдар написал правду, я просто знаю его, он врать бы не стал. ВИ.: И вот еще такой момент. Из письма, написанного Эльдаром, он там написал, что его заставляли на камеру рассказывать определенные вещи. И якобы это все происходило под угрозой смерти, то есть ему говорили, если ты этого не скажешь, мы тебя просто здесь убьем, ты находишься в такой глуши, что тебя никто и не найдет. И никто не знает где ты, якобы, никто тебя искать и не будет. И вот когда он это письмо заканчивал, он сказал: ребята, обратите на это внимание, это вопрос жизни и смерти. И многие это репостят тоже с такими фразами, что давайте это распространим, иначе человека могут просто убить. Вот на сколько велика вероятность, что его там могут убить.

Л.П.: Я бы так сказал. Я вам читал про Карелию, что заключенного убили. Так что вероятность такая есть.

В.И.: Даже несмотря на резонанс?

Л.П.: На протяжении практически 15-ти лет работы с обращениями граждан, и расследуя конкретные случаи в колониях, мы знаем много фактов, что заключенных убивали, когда они боролись за свои права или защищали права других заключенных. Такие факты были. Сейчас мы придали гласности эти угрозы. Поэтому я надеюсь, что этого не произойдет. Гласность очень важна в таких случаях.

В.И.: И как вы думаете дальше может развиваться это дело Дадина?

Л.П.: Сейчас посмотрим какие проверки, и уполномоченный, и я, примерно такое же письмо написали, и Федотову Михаилу Александровичу, я обратился официально, и они сейчас на самом деле будут расследовать. Я надеюсь, что это расследование будет носить комплексный характер, и, самое главное, будут изучаться видео какие там должны были быть и в камере, и в других местах, где его помещали. Пусть они доказывают, что этого не было.

В.И.: Ну и раз уж я оговорилась про Нагавкина, напомню, Игорь Нагавкин - известный правозащитник, который в начале октября был арестован по подозрению в кражах, как это не парадоксально, и был определен под стражу, если я не ошибаюсь, на срок в два месяца. И правильно я понимаю, что сейчас от Нагавкина тоже поступают тревожные сигналы?

Л.П.: У меня, к счастью, была возможность услышать его самого. Его взяли под стражу и сразу определили два месяца содержания под стражей. При этом судья, определяя меру пресечения, заключение под стражу - это все-таки серьезная мера, когда еще не доказано, что человек виновен. Он еще как бы не преступник. Впереди суд, который будет определять, преступник он или нет. Верховный Суд РФ всегда предупреждает, что это исключительная мера - взятие под стражу, что нельзя опираться только на тяжесть преступления и так далее. Так вот судья квалифицировал преступление как «попытка кражи», оперативники следили и взяли при «попытке кражи», то есть даже кража не произошла, и тут мера пресечения два месяца. Конечно, это ангажированное решение суда. Было апелляционное рассмотрение, к сожалению, оно подтвердило и только, по-моему, на месяц снизило пребывание под стражей. 16-го ноября будет вновь рассмотрение по мере пресечения, и адвокаты будут добиваться, чтобы ему дали домашнее содержание. Потому что он уже пострадал там физически. Мы видим, что в колонии к Дадину было применено насилие довольно таки серьезное, а здесь, когда выступал Нагавкин в суде, он рассказывал, как его задерживали. Их взяли на улице, положили на землю, ночью, было уже холодно, и они лежали на сырой земле, ничком, пять часов. На некоторых из них начались судороги, человека скрючило, что он не мог даже подняться, встать на колени. Какая необходимость была ночью держать людей на холодной мокрой земле, я не понимаю, кроме как считать, что это садизм и фашизм. Это делали полицейские, наши с вами соотечественники. Россияне. Эта чрезмерная жестокость характеризует вообще все правоохранительные органы в стране. Я не имею понятия, в чем есть необходимость, когда одни издеваются над другими. У Нагавкина потом были серьезные проблемы со здоровьем, он не мог есть, у него пошла желчь, он объявил голодовку, до тех пор, пока не придет врач, так как серьезного врача в Волгоградском СИЗО не было. Пришел врач, подтвердил проблемы с печенью, выписал лекарство, остановил выход желчи. Сейчас он более-менее в нормальном состоянии. Но мы не знаем, может быть у него серьезное хроническое заболевание появится после этого. И меня больше всего поражает, что за эту жестокость эти полицейские не будут отвечать вообще. Хотя я с адвокатом обсуждал возможность возбуждения уголовного дела по этому факту. Будем стараться.

В.И.: Лев Александрович, знаете какой вопрос возникает, пользователи сети, когда оставляют комментарии в Facebook и других ресурсах, многие пишут о том, что сейчас эта правоохранительная система (колонии, тюрьмы) - это настоящий Гулаг, и, якобы, там сохранилась эта атмосфера, с ней ничего не происходит и, якобы, с ней сделать ничего нельзя. Насколько уместна такая аналогия?

Л.П.: Я думаю, абсолютно уместна, и я ее довольно хорошо сейчас изучил. Что происходит и в колонии, и в полиции. И про полицию я еще немного поговорю с вами. Вот обратился полицейский уже, и рассказал, что его и раньше пытались уволить - не получилось, и сейчас увольняют, и только за то, что он пытается изменить эту ситуацию в полиции. Получается, что в полиции сохраняются только те люди, которые, во-первых, поддерживают коррупцию своего начальства, и участвуют может быть в коррупции этого начальства, а во-вторых готовы зверствовать таким образом, как бы спасая репутацию. Ведь коррупция - это совсем плохо, и мы знаем, что полицейские начальники ездят на дорогих иномарках, имеют особняки, и чтобы им разрешили дальше все это воровать, полицейские стараются отчитываться. Отчитываются как могут - и посадками невинных людей, и насилием над невинными людьми, (вот как сейчас Нагавкина пытаются посадить, я уверен, что он не совершал никакого преступления), и жестокостью своей. Остаются только самые плохие, я бы так сказал, идет отрицательный отбор. Так как бюджета не хватает, идет сокращение полиции уже не первый раз, у нас на самом деле полиции очень много, больше чем в любой Европейской стране в несколько раз буквально. А полиция нужна власти, чтобы разгонять акции протеста, или сопровождать, когда какой-то чиновник едет с мигалкой, то есть полиция нужна для обслуживания начальства, а не защиты граждан. И часто высказывается точка зрения, что, если бы полиции было меньше, то нам было бы безопаснее жить, мы не боялись бы ни за детей, ни за будущее.

В.И.: Давайте конкретный случай, вы сказали, что вам поступило письмо от сотрудника полиции.

Л.П.: Ко мне обратились родители старшего оперуполномоченного ОВД города Арзамаса Нижегородской области, Владимира Валерьевича Манжиева. Его уже пытались уволить в 2015 году, в рамках сокращения штатов, и он был возмущен, потому что только до этого участвовал в задержании опасного преступника, его благодарили за это, говорили - ты будешь награжден за эту операцию. Это такой полицейский, про которых говорят – “он работает на земле”. Потом выяснилось, что выделено 5 правительственных наград, и все эти 5 наград получило начальство. Те, кто сидит в конторах и пишут там. И даже перед ним не извинялись. А потом решили его уволить, потому что кого увольнять? Не тех же, кто получил правительственные награды. Он был возмущен, его отец приехал в Москву, добился приема у начальства МВД, и рассказал какому-то генералу на приеме, что сын задержал преступника, награды получили начальники, а его “в знак благодарности” увольняют. Генерал сказал, что если это правда, то он останется работать. И, действительно, он остался работать в 2015 году. Но им всем стало ясно, что от него надо освободиться. А он понял, что систему надо менять, и, более того, в этом ОВД в городе Арзамасе, историю которого я сейчас изучал, был когда-то нормальный начальник, но он ушел то ли на пенсию, то ли с работы, а начальником ОВД стал некто полковник Емельянов. Так вот этот полковник оказался «несменяемым» руководителем. Там постоянно происходят какие-то коррупционные скандалы, кого-то сажают, там были сходы жителей на национальной почве в том числе, но Емельянов, как рыба, выплывает всегда. И увольняют часто тех, кто, как и Манжиев, хотят сохранять какие-то традиции и пытаются работать честно и справедливо. Он написал письмо на имя министра Колокольцева. Я читал это письмо на 20-ти страницах, где описал как оперуполномоченный, все, что он считает неправильным в полиции. Более того, он написал не все, что он знает. Есть вещи оперативного характера, которые являются секретными. Он не намерен предавать гласности то, что по закону является засекреченным. С этим письмом он встречался с начальником Федерального УСБ генералом Макаровым, он ему все рассказал, Макаров кивал головой и говорил, что все это будут расследовать, напиши заявление, и он направил его к куратору в Министерстве, который курирует Нижегородскую область. Куратор выслушал и сказал, заявление не отдавай, езжай спокойно работай, мы это все расследуем. Он поехал к себе, и когда он приехал к себе, а в Москву он ездил в отпуск, - выяснилось, что начальство все знает о его поездке, знает о его письме. И ему прямо стали угрожать - ты должен уйти, ты всех нас подставил. Тогда же было написано письмо в Следственный Комитет Бастрыкину. Более того, удалось встретиться с Сергеем Мироновым, руководителем партии «Справедливая Россия», и Миронов тоже написал письмо Колокольцеву, сам написал, и направил письмо Манжиева. Это письмо фактически не дошло до Колокольцева, Колокольцев его не читал, оно было спущено вниз, и никакой реакции не было. А его прессуют. И сейчас прессуют. Его вчера прессовали, его сегодня прессуют. Каким образом. Во-первых, ему прямо угрожают. Ему говорят, ты пошел против системы, ты здесь на всех нас написал, тебя же грохнут. Говорит крупный начальник ОВД, можете себе представить, когда в полиции такие порядки. Проходило совещание, насколько я знаю, и говорили, надо его увольнять. А там чиновники опытные, и говорят, у нас нет оснований его увольнять. Тогда стали проверять, сделали внеочередную проверку всего личного состава ОВД, и они там отжимаются, бегают кроссы, сейчас заставили какой-то диктант писать, проверять грамотность. Хотят найти какую-то зацепку, чтобы можно было его уволить. И причем сейчас известно, что в конце ноября будет проверка всего Нижегородского Управления полиции Нижегородской области, и этот случай, удалось все-таки его маме встретиться с Колокольцевым. Хорошо, что у него родители такие. Мама встречалась с министром, министр сказал ей прямо, прочитал внимательно все бумаги, которые ему передала мама Манжиева, и сказал - мы обязательно все ваши факты проверим. Но мы то надеялись, что проверка будет немедленной, так как его действительно угрожают, ему на прямую говорят – “вас грохнут”. Обратите внимание, я второй раз за эту передачу говорю, что борцам за какие-то права угрожают в системе правоохранительных органов. И к сожалению, немедленно эта комиссия не поехала туда. Но в конце ноября она туда приедет. Сейчас там конечно будут зачищать все что можно, но надеемся опять-таки благодаря резонансу, благодаря вот передаче которая у меня с вами, может быть он выдержит эту борьбу и, может быть, правда восторжествует. Хотя надежд не так много.

В.И.: Лев Александрович, а на сколько велики шансы, что удастся прийти к истине? В конкретном случае.

Л.П.: Общий вопрос вы задали. Что у нас твориться и в системе исполнения наказаний, и в полиции. Сгнили обе. Две системы сгнили, и снизу, и сверху. Мы много довольно говорили про ФСИН. Хотя, что такое снизу? Там работают люди, которые еще оставались с советского времени, там работают уже дети и внуки их в колонии. Колонии часто удалены от городов, и фактически колонии являются градообразующими предприятиями для тех поселков, где живут эти люди. И из поколения в поколение передается отношение к заключенному как к мусору, как к нелюдям, что с ними все позволено. А, с другой стороны, и сверху, такие традиции сохраняются. По сравнению с советским временем добавилось еще - деньги. Эти деньги вводят огромную коррупцию и в системе наказания, и в полиции. Вот этот Емельянов, которого я упомянул, начальник полиции города Арзамаса, он живет в прекрасном особняке, может быть, в одном из самых выдающихся в городе. Он ездит на прекрасных машинах. Откуда у него, казалось бы. Очень простая история, спросите у него откуда, и увольняйте каждого начальника, который вот таким образом повысил свое благосостояние. Этого достаточно, это и есть борьба с коррупцией. Но ведь такой борьбы с коррупцией не происходит. Все равно на фоне всех этих разговоров они продолжают быть такими благоустроенными, скажем так, не говоря о том, что по городу ходят слухи, что он крышует и бизнес, известно и какие торговые точки, и так далее, и тому подобное. Поэтому разложение идет. И в полиции тоже. А уж если говорить о разложении сверху полиции, то это очевидно. Вот возьмите этот случай…

В.И.: Вот, наверное, общак Захарченко - последние новости которые появлялись по этому поводу.

Л.П.: Последние новости - когда в квартире всего лишь полицейского, который работал в Управлении по Экономической Безопасности МВД России, нашли 8 миллиардов рублей.

В.И.: Даже больше на самом деле. Восемь с половиной миллиардов рублей, и это только дома. А у него же еще были счета, в машине, не работе деньги.

Л.П.: Везде, всюду, полная оценка его активов, если можно назвать это активом, 30 миллиардов рублей. И говорят, что это общак полицейских, руководителей полиции высокого уровня. Возникает вопрос: вообще нам полиция нужна такая? Возникает вопрос : а вообще министр Колокольцев хоть как-то контролирует ситуацию в министерстве? А то что происходит в городе Арзамас, по-видимому, происходит в любом таком малом городе. Практически, все так и есть. Вот даже представить себе, как наводить порядок, я не знаю. Мне кажется, при существующей власти наводить порядок просто невозможно.

В.И.: И можно предположить, как вы сказали, что подобная ситуация, как в Арзамасе, складывается еще в большом количестве городов. Но правильно я понимаю, что подобного рода письма вам приходят впервые? Вот именно от представителей полиции.

Л.П.: От представителей полиции да, впервые.

В.И.: И вопрос, все-таки, вот вы говорите, некоторые говорят, «рыба гниет с головы», например, допустим, общак Захарченко, который был обнаружен. Почему каким-то делам дают ход, каким-то не дают. Вы говорите, что есть вероятность, что дело в Арзамасе, ему не дадут ход. А вот с Захарченко, тем не менее, раскрутили, и об этом все пишут.

Л.П.: Ну смотрите, в Арзамасе, во-первых, не дают ход. Нельзя сказать, что не дали уже, потому что сделали все, чтобы его уволить, и чтобы все те язвы, которые он вскрыл, а он еще на самом деле знает больше намного, он заявил, что есть вещи которые он только министру хочет рассказать. До министра он так и не дошел, и, как ни добивалась его мама, чтобы он встретился с министром, пока встречи не произошло. Министр говорит, пусть комиссия разберется, а потом, может быть, и я подключить. К сожалению, так он говорит. Хотя я на месте министра вызвал бы этого человека и пусть министр Колокольцев потратит 15 минут, чтобы узнать, что твориться в городе Арзамасе. И понял бы, что, скорее всего, тоже самое и в других городах. Поэтому нужны какие-то неординарные меры, для того, чтобы что-то делать. А вот то, что там это вскрылось неожиданно, то слава Богу, что это происходит, что у нас еще не тоталитарный режим. У нас, слава Богу, есть и интернет, и газеты как «Новая газета», есть борьба силовых структур друг с другом. И поэтому, когда силовики борются друг с другом, они сливают информацию. И это некий признак, я бы сказал, деформированного демократического государства. Хотя, конечно, когда читаешь про Захарченко более подробно, то видишь, что они друг за другом силовики следят. И пользуются, может быть в борьбе за средствами, все хотят хорошо кушать, условно говоря. И, когда одни у других отбирают кусок, тогда они мстят им. Я так понял развитие событий вокруг Захарченко. И в ФСБ хороши, и в МВД, и там и там люди коррумпированные, но, тем не менее, одни мстят другим. Но дай Бог, чтобы там находились и более светлые личности, может быть, они такие есть.

В.И.: То есть правильно я понимаю, чтобы истина, или хотя бы намек на истину как-то просочился наружу, то нужно, чтобы один у другого денег отнял?

Л.П.: В каком-то смысле да. Мне кажется, в основном сейчас такая борьба происходит у силовиков. Но слава Богу, что общество узнает хоть что-то про то, как они там между собой живут, и как они воруют. Ведь все-таки эти 30 миллиардов рублей.

В.И.: Огромная сумма денег.

Л.П.: У полковника, это многовато.

В.И.: Лев Александрович, у нас остается буквально несколько минут до конца эфира, предлагаю вам подвести такой своеобразный итог под тем, что мы сегодня обсудили. Буквально 3 минуты.

Л.П.: Ну давайте так, тому, что мы обсудили, мы уже подвели, я бы всей этой неделе подвел, немного шире. На этой неделе оказалось, что те скандалы, которые шли снизу, оказались доступны высшему руководству России. То есть довольно оперативно отреагировал и Песков, и даже Путин обратит внимание. Вот на случай с Райкиным уже Путин отреагировал, не только Песков. На случай с Эльдаром Дадиным отреагировал Песков уже сегодня, он говорил, что это будет доложено Владимиру Путину, это признак того, что, может быть, руководство России начинает прислушиваться к обществу. И сам Путин выступал на Валдае довольно миролюбиво, потому что на самом деле, вот это все мракобесие, которое, на самом деле, поддерживается государственными СМИ, в общем-то, конечно, одобрялось властью и Кремлем, но даже Путин поправил, выступая на Валдае, сказал, что вообще то, что с российского телевидения грозили США превратить в ядерный пепел, это уже перебор. Он сказал, что это недопустимо. То есть он поправил российское телевидение в том месте, в котором оно, конечно, выполняло задание одной из башен Кремля. То есть как бы Кремль немножко передумал вести такую агрессивную политику. И эта агрессивная политика и формирует мракобесное состояние общества. Поэтому все вместе, результаты нашего разговора я подвожу с некоторой долей…

В.И.: Оптимизма?

Л.П.: Несмотря на то, что мы встревожены, общество встревожено, может быть, руководство страны понимает, что нельзя искать новую национальную идею в стране, в которой поощряется мракобесие. Ничего, кроме мракобесия, новой национальной идеей не станет. Постепенно кстати так и становится у нас.

В.И.: Вот знаете, некоторые опять же могут это объяснить подготовкой к грядущим выборам. То есть надо прислушиваться и проводить разведку, что происходит на местах.

Л.П.: Вы знаете, может быть, если выборы пройдут под знаком либерализации общества, под знаком того, что мы будем дружить со всем миром, то это некие изменения будут в стране. И я думаю, что это тоже может приветствоваться. А ведь выхода нет на самом деле. Если будут закручивать дальше гайки, то рано или поздно, как говорится, резьба сорвется. Я не буду объяснять, что я имею в виду, думаю каждый может представить, что это такое, когда у общества срывается резьба.

В.И.: Спасибо большое, что побеседовали с нами. И еще раз для радиослушателей напоминаю, что это программа «Вторник Со Львом Пономарёвым», наш эксперт Лев Пономарев, исполнительный директор Общероссийского Движения «За права человека» и известный правозащитник. Каждый вторник с 15.05 до 16.00 по московскому времени мы со Львом Александровичем обсуждаем последние события, которые успели произойти в стране, и так же рассказываем про дела, которые на данный момент ведут специалисты Общероссийского Движения «За права человека». Я же на этом с вами прощаюсь. Лев Александрович, до следующего вторника.

Л.П.: До свидания.

Источник: Радио Соль, 1.11.2016