 |
|
 |
|
|
|
|
Десятки людей в России, никем не организованных, никем не призываемых, по зову собственного сердца выходят на пикеты против войны
Сегодня, когда Россия вторглась в Украину, мы забыли о том, что когда-то украинцы и россияне были братьями. Граждане "империи" переживают рецидив "имперского синдрома". Рейтинг "собирателя русских земель" поднялся до небес. Тут уж не до братства.
И все же есть в России люди, достойные величайшего уважения. Людмила Михайловна Алексеева – человек-эпоха. Известная российская правозащитница, общественный деятель, одна из основателей и председатель Московской Хельсинкской группы, одна из организаторов Всероссийского гражданского конгресса. В марте, накануне крымского "референдума", она поставила свою подпись под обращением инициативной группы по проведению Конгресса интеллигенции "Против войны, против самоизоляции России, против реставрации тоталитаризма". Затем последовало обращение к народу Украины, подписанное Людмилой Михайловной вместе с четырьмя известными россиянами, которое начиналось словами: "Дорогие сестры и братья!"
"Обозревателю" удалось поговорить с правозащитницей. Перед вами – ответы Людмилы Михайловны на вопросы украинских журналистов.
- Вы в числе других представителей российской интеллигенции подписали открытое письмо к единомышленникам в России против агрессивной политики Кремля в отношении Украины. Много ли у вас единомышленников?
- Я уверена, что нас сегодня в России немало. По данным "Левада-центр" в разгаре восторга по поводу "Крымнаш" 83% россиян поддерживали российскую власть. Но уже в августе число поддерживающих стало уменьшаться; я уверена, что падение будет продолжаться и дальше. С самого начала социологи предупреждали, что у нас произошли некоторые изменения в психике. Они считают, что люди, которые говорят о поддержке власти, на самом деле так не думают. Люди побаиваются – если ты не поддерживаешь агрессию, ты уже пятая колонна, а не все хотят в нее зачисляться, особенно в маленьких городах.
Так что у нас есть основания полагать, что нас гораздо больше. Сегодня уже понятно, что наша армия под видом добровольцев воюет в Украине. Людей, которые против этого, сегодня все больше и больше. Сколько их – я не могу сказать. Но я уверена, что нас не 17%.
- Каким преследованиям подвергаются россияне, поддерживающие Украину?
- Все у нас избирательно, но, тем не менее, преследования есть. Людей задерживают за пикеты, хотя одиночные пикеты у нас разрешены. Людей, которые как-то высказались в интернете, тоже преследуют. Им закрывают доступ, мотивируя это тем, что такие высказывания опасны для целостности России. Причем очень трудно добиться, какую именно информацию надо убрать.
- Вы сказали о скачке рейтинга Владимира Путина в России. Он был связан исключительно с "Крымнаш"?
- Да. Для меня это было горьким открытием – я надеялась, что после Советского Союза гораздо больше наших граждан избавились от имперского синдрома.
Сейчас, когда наша армия стала принимать участие в военных действиях в Украине, пусть даже завуалировано, одиночные пикеты – единственные, для которых не нужно согласование с властями, - проходят каждый день. Одних забирают – другие становятся. Такие пикеты продолжаются уже всю неделю.
Я вспоминаю, когда в 1968 году советские танки вошли в Чехословакию, тогда на демонстрацию вышли 8 человек. А сейчас никто не замечает, когда десятки людей, никем не организованных, никем не призываемых – просто по зову собственного сердца - выходят и выходят на эти пикеты против войны. Причем, молодые чаще, чем пожилые, что меня очень радует.
- Может ли "имперский синдром" россиян реализоваться в отношении других стран?
- Имперский синдром - это опасная вещь. Но мне кажется (я надеюсь), что восторги по поводу Крыма окажутся одинокими, потому что люди начнут понимать, какую цену мы за это платим – изоляцией нашей страны, неприязнью к нашей стране со стороны соседей - стран, с которыми мы много лет были в одном государстве и считали их своими соотечественниками.
Я надеюсь, что этот урок Крыма будет горьким уроком, он нанесет удар по имперскому синдрому у многих моих сограждан.
- Грозит ли сегодня российской интеллигенции политическая эмиграция?
- Конечно. Общее настроение такое, что те, кто могут и хотят уехать, уезжают. Желающих уехать очень много – даже по опросам. Я полагаю, в значительной степени из-за политической обстановки. Но сейчас гораздо труднее устроиться на работу в Европе и в Америке. Поэтому только ценные специалисты могут рассчитывать на то, что они легко найдут работу. И это, конечно, удерживает людей.
- А лично вы как относитесь к идее политической эмиграции?
- Ну, я тутошняя, никуда не еду. Я хочу жить здесь, у себя на родине, при любых условиях.
- Как россияне относятся к проекту "Новороссия"?
- Как выяснилось, телевизор в жизни – великая сила. Я не знаю, как это действует, потому что я просто не включаю телевизор. Не потому, что я боюсь, что меня обратят в свою веру господа киселевы и сольвьевы. Нет, конечно. Я как-то включила просто посмотреть, что они там делают. Мне 10 минут нехорошо, противно было. Поэтому я не подвергаю себя этому эстетическому испытанию.
Но большинство россиян получает информацию из телевизора. Иной раз даже умеющие рассуждать и делать логические заключения люди как-то поддаются и чему-то верят. Но те, кто смотрят телевизор, говорят, что такого пропагандистского шабаша даже в советское время не было.
- Какие источники информации выбираете вы?
- Во-первых, интернет, во-вторых, независимые средства массовой информации – их немного, но они есть. Канал "Дождь", "Эхо Москвы", "Новая газета", "Новые известия", журнал "The New Times".
- Возможно, мы в Украине несколько перегибаем палку, но мы часто сравниваем Путина с Гитлером. Насколько это корректно, на ваш взгляд?
- Начнем с того, что Гитлер был непревзойденным демагогом, который завораживал своими речами. У нас этого нет, слава Богу. Поэтому такое сравнение – это уже перехлест. Но у нас с кем только ни сравнивают Путина – и с Гитлером, и со Сталиным, и с кем хотите. Но, по-моему, Владимир Владимирович Путин – отдельное явление в наше новое время, заслуживающее того, чтобы внимательно отнестись к тому, какие у него самого есть потенции и слабые стороны.
- Он уже достаточно пожилой человек. На сколько его хватит?
- Дай Бог каждому в его возрасте иметь столько энергии и здоровья.
- Мы в Украине часто задаемся вопросом: когда Россия поднимется?
- Я не политолог, не политик и не ясновидец. У нас очень большой запас терпения, но поднимаемся мы всегда настолько неожиданно для нас самих, а не только для окружающих, что я не берусь это предсказывать. Так было в 1917 году, так было в 1991-м. Не знаю.
Дай вам Бог выстоять. Я очень переживаю… Нельзя так поступать с людьми, которые - почти мы сами. Кого ни спросишь – у кого-то в роду есть украинцы, у кого-то – друзья, кто-то жил там... Ну как так можно?! Это ужасно. Простите нас, пожалуйста.
5.09.2014
