 |
|
 |
|
|
|
|
доктор юридических наук, член Московской Хельсинкской Группы
Наемные солдаты — тема старая и российской истории хорошо знакомая. Московские цари, как, впрочем, и монархи иных европейских государств, нанимали профессиональных воинов для своей армии. Они воевали более или менее успешно и как профессионалы были в XVII—XVIII веках, вероятно, более эффективны, чем гражданские лица, набираемые по призыву. Казне это, конечно, обходилось в копеечку. Представители династии Романовых, например Алексей Михайлович и Петр Алексеевич, чаще нанимали немцев (то есть граждан германских княжеств), швейцарцев, голландцев. Постепенно, впрочем, регулярная национальная армия стала основной военной силой государства в России, как и в других странах Европы. И нужда в наемниках в значительной мере отпала. К концу XIX века большинстве стран Европы формировались уже призывные армии.
А к последней трети ХХ века к наемным солдатам стало складываться скорее уже неприязненное отношение. Во-первых, военная служба за деньги не очень увязывалась с представлениями о патриотизме, которые укрепились по итогам двух мировых войн. Во-вторых, использование наемников чаще всего ассоциировалось с незаконными и опасными авантюрами, в которых участие регулярных войск было бы нежелательно. К тому же, европейские элиты примерно с 1950—1960-х годов стали постепенно стремится к тому, чтобы исключить военные конфликты, а значит, и возможность наемничества из европейской жизни. Были и есть, конечно, особые случаи. В частности, Иностранный легион Франции, который сегодня фактически составляет не более чем одну дивизию, сохранил свой статус, но формально является интегративной частью национальных вооруженных сил Франции. Тут следует отметить, что услуги частных военных компаний обходятся дороже, что оплата труда профессиональных военных национальных кадровых армий.
В целом же солдаты удачи, или «дикие гуси», стали восприниматься как пережиток, как тяжкое наследие эпохи больших войн. После Второй мировой войны подразделения наемников сражались в основном в государствах Африки и Азии с местными армиями, которые вели войны за независимость.
Нужно сказать, что уже Женевские конвенции в начале ХХ века отделяли наемников от комбатантов, то есть лиц, принимающих непосредственное участие в боевых действиях в составе вооруженных сил одной из сторон международного вооруженного конфликта — военнослужащих национальных армий. У них уже имелся особый юридический статус — Женевские конвенции в определенной мере защищали, а вот наемникам такой защиты не гарантировали.
Постепенно, пожалуй, лишь к концу ХХ века, стала складываться система международных норм, запрещающих в принципе наемничество и деятельность, связанную с наймом профессионалов на текущие войны. Прежде всего нужно выделить подписанный 8 июня 1977 года Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года. Именно в этом документе, в статье 47 (2), сформулировано международно-правовое определение наемника как лица, специально завербованного на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте.
Это определение почти дословно перекочевало в Международную конвенцию о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников. Конвенция была принята резолюцией 44/34 Генеральной Ассамблеи от 4 декабря 1989 года и считается сейчас главным международно-правовым документом в данной сфере.
Согласно статье 1 данной Конвенции, слово «наемник» означает «любое лицо, специально завербованное на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте либо лицо, которое принимая участие в военных действиях, руководствуется главным образом желанием получить личную выгоду».
Конвенция предусматривает интересное уточнение. Понятие «наемника» распространяется также на лицо, которое завербовано на месте или за границей для участия в совместных насильственных действиях, направленных на свержение правительства или подрыв конституционного порядка государства или подрыв территориальной целостности государства. То есть профессионалы, нанятые для свержения некоего правительства его противниками в некоем государстве или отделения от него части территории, точно подпадают под это определение. Не знаю, прочтет ли некто Игорь Гиркин эти строчки.
Конвенция определяет действия лиц, вербующих наемников для участия в войнах и переворотах, а также действия самих наемников как преступные деяния. Отталкиваясь от этих положений, национальные законодатели могут вводить соответствующие статьи в национальные уголовные кодексы.
Россия пока так и не присоединилась к данной Конвенции и, похоже, в ближайшее время не присоединится. Но тем не менее российский законодатель, действуя в духе международного права, установил уголовную ответственность за наемничество. В статье 359 УК РФ термин «наемничество» охватывает и вербовку, и обучение, и финансирование, и иное материальное обеспечение наемника, а равно его использование в вооруженном конфликте или военных действиях.
Но данная статья УК признает наемником лицо, не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях, и не проживающее постоянно на его территории и при этом действующее в целях получения материального вознаграждения. А для Конвенции неважно, гражданином какого государства является наемник, главное, что он не является военнослужащим государства, вовлеченного в конфликт и получает за свою работу деньги.
То есть, разница налицо.
Работает ли, вообще, эта норма? Кое-как работает. В период с 2017 по 2019 Следственным комитетом Российской Федерации было зарегистрировано около десятка преступлений, предусмотренных статьей 359 УК РФ. Все эти случаи были связаны с участием граждан Российской Федерации в конфликте на востоке Украины в составе вооруженных формирований, выступавших на стороне Украины (добровольческие батальоны «Айдар», «Шахтерск» и другие).
В то же время бойцы так называемой частной военной кампании «Вагнер» (нам неизвестно, как данное формирование именуется официально), участвуя в боевых действиях в Украине, под определение наемника из российского УК не попадают. Но вот под Конвенцию — очень даже попадают. А вот когда они выполняли некие секретные поручения руководства государства Мали в Центральной Африке, которое ведет бесконечную войну со своими инсургентами, то, судя по всему, могли считаться наемниками и по международному, и по российскому праву.
На стороне Украины в войне принимают участие по самым скромным подсчетам несколько тысяч иностранцев. В самом начале боевых действий, в марте 2022 года, в составе ВСУ был образован Иностранный легион. Нужно подчеркнуть, что его подразделения являются интегративными частями ВСУ, и поэтому их бойцы, согласно Конвенциям, не могут считаться наемниками. Некоторые из этих подразделений сформированы по принципу землячеств: есть белорусский полк имени Кастуся Калиновского, есть Грузинский национальный легион, есть Канадско-украинский батальон и так далее.
Воюют ли в Украине на стороне ВСУ подразделения, которые ВСУ не признает своими частями? Судя по всему, да. Но что-то определенное о них сказать трудно. Они как-то финансируются, и их бойцы, вероятно, могут быть признаны наемниками. Но пока все попадавшие в плен иностранцы, воевавшие на стороне Украины (в том числе и те, которых «судили» в так называемых республиках в Донецкой и Луганской областях), признавались ВСУ в качестве военнослужащих регулярных частей.
Отдельная тема, хотя и тесно связанная с наемничеством, — статус частных военных компаний. Обычно это корпоративные структуры, зарегистрированные официально в конкретных государствах, допускающих подобные организации. То есть в некоторых государствах, в частности в США, в Канаде, Израиле, деятельность частных военных компаний признается законной. Правда, свои услуги эти компании предлагают обычно не в стране регистрации, а на внешнем рынке подобных услуг — иностранным заказчикам.
В 2008 году по инициативе правительства Швейцарии и Международного Красного Креста был принят «Документ Монтре», в котором были сформулированы некоторые положения, создающие основу международно-правового статуса частных военных кампаний. Можно предположить, что Швейцария вспомнила, что когда-то была едва ли не основным поставщиком наемников на рынке Европы. Главным положением документа является декларация, что международное гуманитарное право должно распространяться на деятельность ЧВК. Впрочем, документ имеет именно декларативный, рекомендательный характер. Около 50 государств подписали этот документ. Но России среди них нет.
Источник: Спектр, 22.05.2023
