 |
|
 |
|
|
|
|
сопредседатель Московской Хельсинкской Группы
Уважаемый суд (я обращаюсь к вам так, потому что сохраняю уважение к суду… как к инстанции где должно происходить правосудие), к сожалению, то что мы услышали от Министерства юстиции, та позиция, на которой они продолжают настаивать при поддержке прокуратуры, мне сложно [к ней] относиться с уважением и с пониманием. Потому что если доводить эту позицию до логического завершения, то правозащитная деятельность в Российской Федерации перестаёт быть возможной. Мы приводили уже аргументы, почему правозащитная деятельность не может быть ограничена отдельно взятым субъектом, но давайте посмотрим более конкретные примеры. Если организация зарегистрирована в Москве, а её приглашают на мероприятия в другие регионы, надо отказывать? Если я как сопредседатель МХГ, московской организации, хочу приехать на суд в другой регион, я должен думать о том, как теперь это скажется на деятельности нашей организации? Потому что я остаюсь при этом публичной фигурой, и я не могу, придя на судебное слушание в суде другого субъекта, сказать, что я больше не сопредседатель МХГ. Не вменят ли этот мой визит в вину общественной организации как что-то, что выходит за пределы сферы территориальной деятельности? Давайте посмотрим, может быть, паспорта и проверим регистрацию всех, кто здесь собрался, посмотрим, где они работают? Не станет ли их присутствие здесь фактом для претензий в будущем?
Вот я раньше переживал по поводу цирковых артистов, думал, вот сейчас закроют нас за нарушение территориальной сферы деятельности, достанется и им, и другим организациям, которые тоже, будучи зарегистрированы в отдельно взятом регионе, при этом неизбежно так или иначе соприкасаются со своими коллегами в других регионах, участвуют в онлайн-конференциях, обращаются в госорганы, взаимодействуют со своими профессиональными ассоциациями. Речь не только про правозащитные организации… Но вот прокуратура меня успокоила, сказав, что да, будут наказаны все — и цирковые артисты, и правозащитники — все. Я не знаю, что хуже — избирательное применение законодательства в нашем случае? Потому что, кажется, до этого такое толкование, которое мы здесь услышали, — это было такое ноу-хау в нашем конкретном случае. Теперь, видимо, под нож пойдут и другие общественные объединения. Вот не знаю, что хуже… Может быть, лучше, чтобы остановились на цирковых артистах и на нас и дальше чтобы других не резали, нанося ущерб общественной деятельности?
Это совершенно перевёрнутая логика. Минюст вместо того, чтобы оказывать содействие, а прокуратура вместо того, чтобы защищать права граждан, их ограничивают, наказывают, не давая возможности ни исправиться, ни каким-то образом изменить свою модель поведения, и даже не объясняя, что мы должны делать… И непонятно, чего в этой ситуации больше, — цинизма или некомпетентности. Потому что и то и другое можно прикрыть властными полномочиями — мы это наблюдаем сегодня в суде. Им не нужно объяснять, каким образом мы можем изменить своё поведение, какие меры реагирования Минюст вообще рассматривал. А никаких не рассматривал. Ответ очень простой: мы можем подать в суд на вас, мы можем требовать ликвидации — и мы это будем делать. И нам не важно, какие аргументы вы приведете в своём отдельном заключении или отзыве о проверке, не важно, какие вопросы вы нам задаёте в суде… Можно обложиться нормами закона и как-то это оправдать, но дух закона при этом, конечно, подвергается вопиющему надругательству. Подвергается надругательству в толковании Минюста, поддержанном прокуратурой, подвергается и в суде первой инстанции. Потому что суд первой инстанции фактически лишь оформляет требование о ликвидации. То, что мы наблюдали в суде первой инстанции, было всего лишь оформлением ликвидации уважаемого общественного объединения, не более того. Никакие наши аргументы не были приняты во внимание. Да, может быть, суд первой инстанции часть ходатайств рассмотрел. В большей части отказал за очень редким исключением. Но по существу не вникал ни в одно, потому что наша позиция не имеет значения. Цинизм и некомпетентность, прикрытые властными полномочиями, — именно это мы и наблюдаем.
И, конечно, в завершение я не могу не сказать, что Московская Хельсинкская Группа уже вошла в историю нашей страны, в историю международного правозащитного движения. И деятельность правозащитная в любом случае будет продолжена, вне зависимости от того, каким будет решение суда текущей инстанции — вступит ли в силу решение о ликвидации, или мы получим отсрочку, в любом случае правозащитная деятельность не осуществляется в логике ограничений, закрытий, запретов, она исходит из стремления к свободе и справедливости. Это то, чему меня учили на юрфаке, то, чему учили старшие коллеги по Хельсинкскому движению, которое стало международным явлением. Я очень горжусь тем, что Московская Хельсинкская Группа стояла у его истоков. Именно основание МХГ в 1976 году положило начало Хельсинкскому движению, которое вообще изменило то, каким образом Хельсинкские соглашения интерпретируются. А представляете, если бы тогда перед МХГ стоял Минюст и говорил, что вы за пределы Москвы выходить не можете в своей деятельности? Да, тогда были другие времена. Тогда за эту деятельность люди платили своей свободой. Сейчас более вегетарианские времена, и нас за правозащитную деятельность просто закрывают, пока ещё не сажают в тюрьму. Но это не менее чудовищно, потому что это надругательство над законом и здравым смыслом, над духом права. И в этом смысле можно, конечно, рассматривать это как просто проходной эпизод — подумаешь, закрыли ещё одну правозащитную организацию, подумаешь, ограничили деятельность ещё одного общественного объединения. Но то, что сейчас происходит, это преступление, и даже хуже, чем преступление. Это глупость. Нельзя идти на поводу подобного абсурдного толкования. Тем самым представители государства, которые сейчас все равно меня не слушают, потому что им без разницы, что я говорю, — они же знают все правильные ответы просто в силу властных полномочий, так вот они роют яму самим себе. Невозможно построить общество на логике закрытий, запретов и ограничений. Общество всегда опирается на тех людей, которые, невзирая на запреты и ограничения, заботятся не только о себе, а отстаивают свободу и общую справедливость. На этих ценностях основывалось правозащитное движение, частью которого является и будет являться Московская Хельсинкская Группа. Не совершайте преступлений. Не совершайте глупостей. Не позволяйте в этом суде, который по-прежнему заслуживает эпитета «уважаемый», твориться беспределу.
